Дом

Волчику

   Здесь и начнем.
   Забивай колышек, пальцы береги, вот здесь, чуть левее, где моё сердце.
   Там, на спине, Северная Бразилия и Южная Дакота. Ноги в тепле, пингвины гуляют, под коленкой лежит "Титаник", голова в холоде, что поделаешь - север. Левая рука - восход, правая - закат. Забил? Теперь размечай - здесь будет дом.
   многодетный такой, с уголками для потаённого рисования звёзд. Как босиком по стерне - звёзды по глазам. Потом - кружка теплого молока и опять звёзды, коровьи и собачьи. Ты знаешь человеческие звёзды?
   да, Солнце. Размечай солнце над домом, дорожку и дым.
   нет, дождик потом будет, после, когда крышу покрасим. Нормальная крыша, никуда не едет. Черепичная. Под ней - весенняя боль и насморк по имени Апрель. Опять сморкаешься на вдохе и глаза вылупляешь? Опять плюнуть некуда? Размечай, куда плюнуть. Красивая урна. Аппликация называется. Молодец, к маю доверху наполнишь.
   звёзды? Это не звёзды, это сверчки. Там, на поляне за домом - нагретая за день полынь. Только и всего. Она горькая на вкус, а ты жмуришься от запаха. Полынь, больше ничего. Левая рука - восход. В нем, как в воздушном настое полыни, растворятся звезды. Какие? Откуда я знаю, я их не считал. Это у обсерватории крыша едет, а тут дом, и больше ничего. Один ушастый всю жизнь смотрел на одну и ту же звезду, а днем спал. Его и не знал никто. Не сильно загорелый он был, можно сказать - бледный. Какой колышек?.. А, я и забыл уже, привычно. Какой дым?
   бледный, дорожку и то лучше видно. Когда пироги печешь со звездами, то есть с изюмом, дым вовсю валит, спелый, сизый, душистый. Солнце к правой руке идет, там один капитализм, а на Востоке пишется легко, но коротко. Напишешь? Это марки подорожали, а не конверты. Размечай почту, только отступи, учреждение всё-таки. Телефон там, телеграф, посылки всякие.
    Нет, не надо колышек вынимать. От чего размечать будешь? Ещё, смотри, - магазин игрушечный, две конюшни, будка для собаки. Будку на вырост размечай. Дом многодетный, все щенков притащат. Они когда щенков притаскивают, у них глаза как у этих щенков, где ж еще колышку быть, отстань.
    конечно, конюшни маленькие, на одного коня и одну лошадь, но обе - рядом: жизнь стреножит, лучше уж рядом. Сено там, овес какой-нибудь нарисуй.
   колодец не нарисуешь, его копать надо. Посредине лба, другой колышек, маленький. До самых звезд не вычерпаешь, сухим деревом пахнет, а вкус чист. Копай, копай. Глубоко, до туманного глаза земли. В его прицеле, спокойно-удивленном, отразится небо. До самых звезд не вычерпаешь, хоть тысячу тысяч ведер и столько же со звездами на переливчатой поверхности, только докопай. Пить хочу.
   Какой Косматый? Скажи ему, что дом не продается. С тётенькой? Скажи, подорожник подорожал, нельзя по нему ходить. Бумажка? Почему у них бумажка, мы же строили? Пусть идут, заверяют. Это долго, успеем жизнь прожить, колодец выкопать, воды напиться, звезды нарисовать в потаенном уголке. Думаешь, они станут покупать дом с потаенными звездами?
   третий колышек сам забился, корни пустил, пророс, или всегда он был здесь? Весной набухает от музыки и брызжет соком, а с обратной стороны - Америка называется. Все хотят в Америку, а там дыра одна, темно, нечего там, спина Канадой. Всё продолжение - здесь, в стебле Водолея, сокоброда. А говорили - мать земля. Гляди: отец - земелюшка, или опять я путаю, тогда третий колышек зачем? Колодец во лбу зачем? Нас двое и ждем кого-то зачем? У души, говоришь, пола нет? У нее и стен нет, поэтому крыша и едет.
   нет, наша не едет, инфракрасная черепица греет ультрамарин, от нее размечай пути облаков и птиц. Все, кто летает в ультрамарине, не крадут его, крадут эти, с бумажками. Завтра у них будет бумажка на отстрел бродячих детей, бродячих планет. Несут они вещество своё к вершинам разума, но все они - промежуточные - отстреливают постоянных. Постоянным еще рано здесь. Нас?
   Пусть сначала идут, заверяют. У нас детей полно, некогда нам. У Саньки колготки совсем износились, на тряпки пойдут. Тряпка - это надолго. Зачем тебе ошейник, да еще с номером? Они на это не смотрят, у них другие номера. Сними. Уздечку сними, ошейник, колготки, зря что ли баню разметили? Второй дым рисуй. Дорожку. Дерево для одежды. Вон, какая куча, всё перестирать надо, но никто не орет, все заняты делом. Натка ползает по траве америкой кверху, в козявку играет, равенство репетирует. До братства еще далеко с такой америкой. Внук у нее будет, или сын, житель крыши нашей, ловец ультрамарина, взгляд синий, яйцеголовый. А-а!! Кипяток на меня льёшь, разбавлять надо, чудовище! Всегда так, чуть о главном начнешь, сразу кипяток. Соображать надо...
   большая стирка, большая помойка, большой огород. Размечай огород, дети есть просят. Да не от этого колышка, чудень! От первого. Вот так, чтобы дети не огород делили, а плодами делились. Плод - он тоже промежуточный, обожествлять его не надо, в крайнем случае можно очеловечить. Раз уж так невтерпеж тебе обособлять. Вон, овес обособляй, пока его много и лошади сыты. Потом всего будет мало, но детей на мясо не отдадим, пусть лучше дети нас съедят. Вот уж не знаю, почем кило. Бесплатно, в форме гуманитарной помощи. Какая упаковка? Промежуточное мясо, зачем упаковка. Главное, не перепутать, какое поколение какое съедает. Иначе придется всё матушке-пустоте сначала начинать, представляешь - заботы? Себя от себя обособлять... Опять будешь ей колышек забивать, руки береги, пальцы, все лучи должны целыми остаться, хватит перебитых лучей.
   сердце у матушки-пустоты? Это - Ты.
   Ты и есть её сердце.
   Пальцы береги, не поранься.
   Зачем грустишь, босфор выпятил?
  Покажи Натке подорожник, она палец наколола.
   Ревёт.

(1992)

Юрий Устинов